Хрустальная ваза - кайма золотая,
Разбитая в дребезг, застывшая кровь.
И в комнате муж, что случилось не зная
Стоял не дыша и нахмуривши бровь.
Прошелся он взглядом по шкафу пустому.
В ЧК позвонил, закурил у окна.
Потом ни себе, ни майору седому,
Не мог объяснить где родная жена.
Его увезли, а квартиру закрыли,
Согласно закону, еще до войны.
Ее не нашли, а его посадили,
На 20 годков за убийство жены.
Шел 37, смерть гуляла по зонам,
Его ж горемыку прошла стороной.
И вот наконец вышел он из вагона,
И шел по пустынным аллеям домой.
Звоночек залился, и сердце схватило,
Невольно склонилась, к двери голова.
Но двери открыла, но двери открыла,
Седого майора больная вдова.
Он вышел из дому и в город далекий
Уехал в надежде там встретить весну,
И как-то однажды он брел одинокий,
И вдруг постаревшую встретил жену.
Та встреча была, холодна как могила,
Она лишь сказала: "Прости я ушла."
"А вазочку жалко, ее я разбила,
Поранила руку в дорогу спеша"
"От жизни с тобой, я к другому сбежала,
Боялась скандала, ведь ты не поймешь."
И вдруг она вскрикнула, и застонала,
В руке хладнокровной блеснул острый нож.
Он вновь позвонил, сообщил что случилось,
Он верил, что смерть справедливый итог,
Но снова над ним, небо клеткой накрылось,
И черный опять подкатил воронок.
"Ведь я же за это, сполна расплатился.
За это убийство уже отсидел."
На совещанье суд удалился,
И приговор вынес убийце расстрел.
